Почему у России нет льна?

Россия веками славилась льном. Но сможет ли страна подтвердить свой льняной статус в нынешнем веке? Ответить на этот вопрос  в очередной раз попыталось издание «Российская газета» (№211(8859), опубликовашее статью с провокационным заголовком: «Может ли Россия стать главным поставщиком льняных тканей в мире?».

Как обычно, автор статьи, в данном случае - Алексей Боярский (Смоленск), рассказал о том:

- какой лён замечательный и практически безотходный продукт. Семена очищаются и продаются кондитерам, костра прессуется в топливные брикеты, длинное волокно связывают в пучки, запрессовывают в тюки и отправляют на экспорт, короткое волокно (до 40 см) идет на котонизацию, а затем - производство смесовой пряжи хлопок - лен.

- как лён востребован: «Спрос на льняную ткань в мире сегодня огромен», а Минпромторг уверен в экспортном потенциале культуры для реализации волокна «в страны классического потребления льняных материалов - Индию, Китай, Юго-Восточную Азию, Южную Америку».

В качестве доказательства перспективности льна атор привел рассказ Валерия Мишарина, исполнительного директора компании "Русский Лён", о том, что в нынешних условиях (засуха в основных льнопроизводящих регионах ЕС), восточные покупатели рвут российское льняное волокно друг у друга из рук.

Если все так, то почему на мировой арене Россия находится далеко от тройки призеров: безусловный лидер на рынке льна Франция - 61%, за ней с большим отрывом Бельгия и Египет - по 14%, Беларусь - 6%, а у России всего 3%. Не удивительно, что "ивановские предприятия в основном работают на белорусском льне».

Далее автор, беря за основу модель производства смоленского предприятия, делает попытку объяснить, почему в нашей стране лён не получается, и какой он трудоемкий. Но даже такой лён в нашей стране оказывается никому не нужен. И если в советское время «на территории РСФСР посевы льна-долгунца занимали около 800 тысяч га», то сейчас культура не занимает и 50 тысяч га. (за это время посевная площадь льна масличного выросла почти до 900 тыс.га!!!). Кроме того упало качество волокна, закрылась большая часть льнозаводов и фабрик. Как отмечает Лев Калёнов, генеральный директор Бийской льняной компании: в стране "было 70 больших прядильных фабрик. А льнозаводов только в одной Костромской области - около пятидесяти». Сейчас «своих потребителей почти никого не осталось", поэтому в этом году компания  1700 тонн волокна отправила в Китай.

«Из действующих предприятий, - фиксирует автор статьи, более-менее заметных - всего четыре: Бийская льняная компания на Алтае, Шарканский льнозавод в Удмуртии, "Шексна" в Вологодской области и "Русский Лен" в Сафоново Смоленской области».

Что же не так с отечественным льном, если с 2020 года реализуется разработанная Минпромторгом совместно с МСХ РФ программа развития льняной отрасли, рассчитанная на данном этапе до 2025 года? Вроде Господдержку получают и сельхозпредприятия - льнопроизводители, и текстильные фабрики, выпускающие льняную и смесовую со льном пряжу на основе российского льна, и субсидируются лизинговые проекты модернизации производств.

Г-н Мишарин считает, что «многие фермеры зарабатывают не на продаже льна, а на субсидии. При правильном подходе нужно вложить в гектар около 40 тысяч рублей и получить с него около 3-4 тонн продукта (во Франции получают до 6 тонн), из которого 10% составит длинное волокно. С учетом субсидии выйдет около 20 тысяч рублей чистой прибыли с га.

Но большинство выбирают другой вариант. Вкладывают в гектар 5 тысяч рублей. Сеют мало семян - из-за этого посев получается разряженный, стебли не тянутся вверх, а раздаются вширь. Получают в лучшем случае короткое волокно, которое в четыре раза дешевле длинного. Но прибыль все равно есть - сэкономленные от субсидии 5 тысяч рублей с га».

Николай Коровкин, директор Шарканского льнозавода, также считает, что в первую очередь субсидировать необходимо льнозавод за выдачу качественного (длинного) волокна. То есть, опять часть участников отрасли «тянет одеяло на себя».

Не удивительно, что никто, в том числе и Алексей Боярский, а до него авторы других публикаций «Российской газеты» на тему лубоволокнистой отрасли, не видит главной причины бед российского льна, да, и конопли.

А она заключается в том, что застрял лён меж двух ведомств, футболящих его как игровой мяч. Причем ситуация с точностью до 100% напоминает описанную в миниатюре Аркадия Райкина, когда «костюм носить нельзя, но к пуговицам претензий нет!»

Наверное, поэтому и ответа в статье А. Боярского о мировых перспективах отечественного льна нет. А он прост: лён должен быть в одних руках, начиная от селекции и выращивания до производства оборудования, машин, и готового высоко маржинального продукта. Не обязательно, чтобы это была одна крупная, например, Бийская льняная компания. Важно, чтобы вся система заказов и государственного субсидирования работ осуществлялись с учетом всего  отраслевого процесса:  от поля до прилавка, а не дискретно. 

Должна работать горизонтальная цепочка связей нескольких производств, причем слаженно. Более того, без этой цепочки льготы и государственное финансирование отдельных участков отрасли – «деньги на ветер», причем деньги государственные, деньги налогоплательщиков.

А пока такой системы в рамках специального органа госуправления либо Ассоциации или Союза по типу РАЛО братьев Третьяковых и Рябушинского у нас не будет, пока не будет конкретного ответственного за весь процесс, который ответит за результат, а не правильное бюрократическое оформление субсидий, не будет в России льна. Ну, и соответственно, мирового лидерства, сколько бы в России для льна не было подходящей земли и климата.  Ибо без "дирижера", досконально знающего как азы льняной симфонии, так и умеющего внедрять новые приложения льна, все будет по баснописцу Крылову: «Вы друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь».